|
|
Рецензия на книгу | Часть 1-я | Часть 2-я | Часть 3-я | Часть 4-я. Лирика | Часть 5-я | Часть 6-я |
И ЧТО ЗА ЛЮДИ МЫ ТАКИЕ…
6-я часть. В начало
ГУЛЯЛО “ХА-ХА”ОТ СТИХА ДО СТИХА…
*Из серии “МОНОЛОГИ”
МОНОЛОГ ЗАПОЗДАЛОЙ ЗАРПЛАТЫ
Я к вам пришла!
Но что же вы не рады?
Что не блестят от счастья ваши взгляды?
Ах, я сама испытываю вялость –
Был путь нелегок,
притомилась малость.
Ко мне в дороге бесы приставали,
Тащили в грязь, “крутили”, “отмывали”,
А вы меня здесь ждали в грусти черной
И называли шлюхою позорной.
Простите,
осуждать меня не надо,
Теперь я вам отдаться буду рада,
Чтоб вы смогли слегка попить, поесть…
Я постараюсь вам не надоесть!
Я вновь исчезну, как туман с болота,
А вам опять останется работа,
И целый месяц станет банкомат
Угрюмо слушать
приглушенный мат…
МОНОЛОГ СТАРОГО БОТИНКА
Я – Ботинок.
Забытый и старый,
“Скорохода” сынок-пузанок.
Вместе с братом блестящею парой
Были мы украшением ног.
У хозяина нынче обновки,
Да такие, что нам неровня.
Много лет в полумраке кладовки
Мы пылимся, молчанье храня.
Брат мой – левый.
Я, стало быть, правый,
Но вражды не бывало у нас,
Хоть, случалось, хозяин лукавый
В пьяном виде нас путал не раз.
И не раз под чужие кровати
Загонял второпях ночевать,
Угрожая, что может некстати
За “базар” языки оторвать…
Ох, и грустно лежать и пылиться,
Слушать писк и шуршанье мышей!
Не умеем ни петь, ни молиться,
Оттого на душе все горшей...
А бывало в своем кабинете
Наш хозяин – начальник и плут –
Выставлял нас, чтоб каждый приметил,
Как он моден, удачлив и крут.
Да, случалось порой, что кому-то
Я влетал истерично под зад,
Удивляясь, что в эти минуты
Безучастен был левый мой брат.
Но зато на любой вечеринке
Под столом не дремал мой близнец –
Он мужские не трогал ботинки,
К женским туфелькам льнул, удалец.
Жаль себя. Да и брат пропадает,
Примеряет на шею шнурок,
А сородичи наши летают
В президентов аж, ек-ковырок!..
Загляни к нам, хозяин, в темницу,
Вспомни вновь молодецкую стать.
Нам ведь тошно без дела томиться,
Мы ведь тоже могли бы летать!..
МОНОЛОГ СТОЛБА
Я всех прошу усвоить, чтоб
Не возникал вопрос вульгарный.
Да, звать меня, ребята, Столб,
Моя фамилия – Фонарный.
Мать у меня зовут Горсеть,
Отца не помню, слава богу,
Но, если глубже посмотреть,
То мне Чубайс сродни немного.
Молчу про личную красу…
Хоть и высокого я роста,
А хулигану или псу
Меня унизить очень просто.
Но я не злюсь. Что злиться зря?
Обсохну... Вновь похорошею,
И мне вечерняя заря
Повяжет сумерки на шею.
Я не сгибаюсь никогда
И тем горжусь, что до рассвета
Держу надежно провода,
Светясь лицом из-под берета.
Но не люблю такого дня
И ною старыми костями,
Когда электрики меня
Терзают острыми когтями.
Я знаю все, что по ночам
На нашей улице творится:
Кто ходит тенью по дворам,
Чтоб самогонкою разжиться;
Кто от любовницы тайком
Спешит к жене, дрожа в ознобе;
Кто нагрузил себя мешком,
В чужом пошарив гардеробе…
Так и живу. У мамы - криз,
Ушла к хозяину в батрачки…
Не пью – поскольку чашки вниз
И нет карманов для заначки.
Года идут, свое беря;
Нет ни семьи, ни доброй хаты.
Но мне уже «до фонаря»…
Устал я, тяжко мне, ребята…
Монолог Двери проходной
Скрипит в боку презренная пружина.
Задергали вконец туда-сюда!
Недавно я товарищам служила,
А нынче донимают господа.
Вот на подходе «госпожа» ткачиха,
За нею - слесарь, тоже «господин»…
А дверь, где банкомат, скучает тихо –
С зарплатою опять задержка, блин…
Я на посту в любое время года,
Меня пинают, тянут, бьют плечом,
И никакого нет за мной ухода
Ни тряпкой и ни гаечным ключом.
Годами я уже не молодая,
И правды мне бояться не с руки.
Но упаси Господь, чтоб жизнь дурная
Вдруг на меня повесила замки!
Другим дверям, где вывески роскошны,
Завидовать не стану никогда.
Мне ручку подавать совсем не тошно
Всем, кто устал от тяжкого труда.
Мне и самой подчас бывает тяжко,
Но рада, как и много лет назад,
С надеждой и с душою нараспашку
Встречать людей, влюблённых в комбинат!
Монолог городской Урны
Снова небо в синих дырках,
Дождь побрызгал – и адью...
На железных растопырках
У дороги я стою.
Не скажу, что интересно
Жить, когда в тебя плюют,
Хоть меня, как вам известно,
Урной МУПовной зовут.
Днем и ночью здесь одна я,
А родное ЖэКэХа
Не спешит, насколько знаю,
Подыскать мне жениха.
Ах, о чем мечтаю, дура,
При такой своей цене…
Никакого маникюра,
Ни косметики на мне.
Я тянусь к духовной пище,
К совершенству, а в ответ
Мне в нутро летит хламище –
От окурков до штиблет.
Все приемлю терпеливо,
Но подпортился народ!
Вот, посасывая пиво,
Шайка юношей идет.
Покачав к спине затылки,
На меня взглянув в упор,
Все порожние бутылки
Пошвыряли под забор.
Там и тут на тротуаре -
Пачки, фантики вразброс.
Кто-то хлам в бумажной таре
До машины не донес;
Кто-то мне мешок дырявый,
Словно кляп, засунул в пасть…
Ну и люди, ну и нравы,
Ну и время, ну и власть!..
Монолог Унитаза
Дом мой, простите, нужник.
Люди спешат суетливо.
Падает бывший шашлык,
Пенится бывшее пиво...
Так что и сыт я, и пьян,
И комары не кусают.
Жаль, что в меня, как в фонтан,
Денег никто не бросает.
Нет у народа слуги
Ближе меня и милее.
Стихли шаги к мавзолею,
В дом мой не стихнут шаги!
Нет у меня выходных,
Гадостей полная чаша.
Чаще всего из родных
Маменька снится – Параша.
Умер отец как герой,
Горлом поймав макасину.
Дед вообще был Дырой
В старой доске из осины.
Честью спеца дорожа,
Определяю мгновенно
Постную закусь бомжа,
Тучный обед бизнесмена.
Вижу, как русский народ
Тужится, думой зверея:
Скоро ли кризис пройдёт,
Пакостный, как диарея?
Много журналов и книг
Я прочитал на клочочках.
Жизнь ваша – тот же нужник,
Только в сплошных заморочках.
Добрый, всегда молодой,
В думах своих лучезарен,
Я туалетной водой
Чувственно пахну, как барин.
Вечны Еда и “Нужда”,
Им воздаю похвалу я.
Люди!
Я ваш навсегда!
Жду вас, люблю и целую!
МОНОЛОГ
ГРАНЁНОГО СТАКАНА
Я не любимец важных дам -
Не тот по виду и по духу…
В меня бродяги по утрам
Льют то “краснуху”, то “синюху”.
Я им сочувствую вполне:
Ни денег нет и ни работы,
Забыли спать на простыне
И баню посещать в субботу…
Мой имидж прочный, будто сталь,
Мне не состариться вовеки,
И ненавистен мне хрусталь,
Как чванство в глупом человеке!
Я всей посуды государь,
Как в артиллерии Царь-пушка.
Мои союзники – стопарь
И металлическая кружка.
Я на подъем бываю скор,
Попав в мозолисты руки.
Мной измеряют жаркий спор
Хоть в состязаньях, хоть в науке.
Мной клюкву, семечки и мак
Торговцы сыплют по пакетам,
Урину пьет один чудак -
Вослед малаховским советам...
Люблю я круг своих коллег,
Когда сдвигаемся со звоном.
Со мной дружил один генсек,
На вольной встрече с “гегемоном”…
Пусть я стою не на виду
В домах элитных и роскошных,
Но я в унынье не впаду
От блеска рюмочек ничтожных.
Все ж по одной из них тоска
Меня порою посещает…
Стройна… и талией узка,
И взгляд мой ласково встречает…
Хоть льнет она к другим губам,
Блистая ножкой эрогенной,
Усохнуть я себе не дам -
Я чокнусь с кружкой нерастленной!
Монолог вируса гриппа
Я поспал.
Теперь пора,
Чтоб меня вы не забыли.
Ну, держитесь, доктора,
Взрослые и детвора, -
Я иду! Я снова в силе!
Не успеете понять,
Как залезу в носоглотку,
И тогда не сдобровать:
Завалю легко в кровать
Хоть старушку, хоть молодку.
Не пугайте чесноком,
А таблетками - тем боле.
Не спасетесь ни платком,
Ни парком, ни молоком,
Ни приемом алкоголя.
Не надейтесь сладко спать
Полуночными часами.
Я заставлю вас чихать,
Холодеть, потеть, вздыхать,
Хлюпать красными носами.
Сокрушу ваш аппетит -
Надоело видеть сытых!
Вас закрутит, замутит,
Как с рекламы пива "ПИТ"
Иль прокладок знаменитых...
Ну, а те, кто слечь не смог
Из нужды или бахвальства,
Не теряйте юморок -
Начихайте хоть разок
На любимое начальство...
Не смотрите, что я мал
И не верьте микроскопу.
Я легко собой подмял
Не какой-нибудь Ямал -
Всю могучую Европу.
У меня огромный стаж,
У меня свои порядки.
Если я вхожу в кураж
Уложу хоть, "панимаш",
Президента на лопатки.
Ну-ка, кто там "хи-хи-хи"?
Кайся, дерзкий человече!
Вспоминай свои грехи,
Всем достанется! апчхи!
Всем апчхи!
До скорой встречи!
МОНОЛОГ ДОБЫТЧИКА
Много ездил я по водам
Под мотором навесным
И привык к ночным походам
Даже больше, чем к дневным.
Я не сплю, недоедаю,
Чтоб из дома гнать нужду.
Я ж не в баре пропадаю,
Я в добытчики иду!
А когда, случалось, пьяный
Возвращался, пуст и зол,
Это значит, что нежданный
Попадался рыбнадзор...
Не кори меня, не надо.
Вновь уйду встречать рассвет,
Чтоб добыть тебе, отрада,
Волжской рыбы на обед.
Знаю я: недавний случай
До сих пор тебя гнетет…
…Был тогда у нас плавучий,
Быстроходный водомет.
Были бредни, трал и сети,
Ящик водки - на сугрев.
И неслись мы в лунном свете,
Все опасности презрев.
Я-то был почти не пьяным:
Две бутылки - ерунда.
А вот с нашим капитаном
Приключилася беда.
На фарватер выезжая,
Был он, как бы, тверд и лих,
Только вдруг, глаза смежая,
Съехал на пол...и затих.
Тут мне стало не до водки,
Я метнулся, взял штурвал.
Слева шли две самоходки,
Справа берег проплывал.
Грустно мне, что ты не знала,
Как в геройский этот час
Дотянул я до причала
Заблудившийся баркас.
Если б все мои мученья
Оценила ты сполна,
Вместо ссоры с возвращеньем
Поднесла бы мне вина
И сказала б: "Выпей, милый;
Вон ведь как ... совсем продрог..."
Но меня ты, друг не хилый,
Не пустила на порог.
"Спи под лавкою, скотина!" -
Все, что утром вспомнить смог,
С бороды счищая тину
У твоих могучих ног...
МОНОЛОГ
БЫВШЕГО ГАИШНИКА
Нет в руках полосатой дубинки,
Потому в моем доме нужда,
В потребительской тощей корзинке
Пенсионная чахнет еда.
То ли дело в "гаишное" время! -
На дорогу нацелишь радар,
И водителей шустрое племя
Добровольно сует гонорар...
Раньше пил я отборные вина,
А теперь самогоночке рад,
И ворчит на меня "половина",
Что не ела давно сервелат.
Мужичок я пока еще в силе,
Да и некогда мне отдыхать.
То и дело спина моя в мыле,
Как начну на фазенде пахать.
Эх, нужда, до чего ж ты сурова…
Ни за грош пропадаю в глуши.
Мне купить бы козу иль корову,
Только вот на какие “шиши”?
Развести бы веселый курятник,
Яйца пить, есть цыплят в "табаке".
Но повадится ястреб-стервятник,
Станет цыпок долбать по башке...
Вот устану лопатой батрачить,
Червяков накопаю в саду
И на речку уеду рыбачить -
Добывать себе кайф и еду.
А когда не бывает поклевки,
И на рыбу находит хандра, -
Я “кепчонку” сорву с поллитровки
И начну пировать у костра!
Вспомню милую сердцу супругу,
Как тоскую по ней и люблю,
И вздремну, и увижу подругу,
Как с рыбалки к ней в гости “пылю”...
Я по вам стосковался, ребята!
И зову, как в былые года:
“Приезжайте ко мне для разврата,
Будет всё – самогон, и еда,
И отменная вобла под пиво,
И лещей накопчу за двором…
Посидим, а потом спотыкливо
Освежиться на речку пойдём,
Поныряем, поймаем русалку…
Приезжайте!
И знаете, что:
Привезите, друзья, мне “мигалку”,
И родную гаишную “палку”,
Да хотя бы разбитый “авто”…
Тост за ГИБДД
…А мне приснился дивный сон,
Что государство подарило
Вам дом, похожий на ООН,
И про зарплату не забыло.
А в доме том - простор и свет.
Там в лучезарном ореоле
Висит начальника портрет
На самом видном месте в холле.
Там все сотрудники сидят
Теперь в отдельных кабинетах,
Забыты напрочь блат и мат,
Есть пиво свежее в буфетах.
А в коридорах этажей -
Цветы, лианы и фонтаны,
Нет никаких очередей,
Есть туалеты и диваны.
Душа и тело, слух и нюх
С утра полны блаженством рая.
Вот потому никто не глух,
Не хмур, не сух, людей встречая.
Люблю машину оформлять
Иль мотоцикл снимать с учета!
Здесь не придется мне блуждать
Или “рогами бить в ворота”.
Лишь в телекамере мелькнет
Лик посетителя у входа,
Ему уж руку подает
Гибэдэдэшник, друг народа.
Куда вам надо, проведет,
Чтоб волновались вы не шибко,
И вам в окошечке блеснет
Гостеприимная улыбка.
И при внимании таком
Да при компьютерной “начинке”
Здесь, угостивши вас чайком,
Дела оформят без заминки.
И на дорогах благодать -
Ни лихачей и ни поддатых,
Забыта тема “взять” и “дать”,
Поскольку нету виноватых.
Цари дорог!
Ваш труд хваля,
За вас и за успехи ваши,
Не выходя из-за руля,
Я выпью кислой простокваши!
Заклинание
(ироническое)
Люби меня, ГИБэДэДэ…
Я не плохой, поверь на слово,
Я никому не делал злого
В поступках, мыслях и т.д.
И ты не будь ко мне сурова,
Люби меня, ГИБэДэДэ.
Люби за то, что о тебе
Я часто думаю в дороге,
Что ты давно в моей судьбе
Живешь источником тревоги;
Люби за то, что я плачу
Исправно штрафы и налоги
И что похлопать по плечу
тебя хочу...
Но видят боги,
Ты вся в делах, а я в нужде...
Пойми меня, ГИБэДеДе.
Машин пугливые стада
Бегут по свету врассыпную.
Но не сверну я никогда
Ни в винный бар и ни в пивную.
Порой полезно быть в узде...
Храни меня, ГИБэДэДе.
С тобою видеться я рад,
И ты согрей меня улыбкой.
На техосмотр, как на парад,
Приеду я, сверкая пипкой.
Не придирайся к ерунде...
Щади меня, ГИБэДэДе.
Люби зимой, люби весной,
А также осенью и летом.
И не гонись в пути за мной -
Ведь не сбегу же я при этом
Куда-нибудь в Улан-Удэ...
Прости меня, ГИБэДэДэ.
За руль сажусь я вновь и вновь.
Ты ждешь в кустах на трассе длинной.
Но где в глазах твоих любовь?
Не дай Господь, чтобы с машиной
Я жил на хлебе и воде...
Люби меня, ГИБэДэДе!
ОДНОМУ ГРАФОМАНУ
Слышал он в “юные лета”:
В пьянстве – таланта успех,
Что не бывает поэта
Без алкогольных утех.
Помнил, что Пушкин у няни
Кружку просил и вина;
Слышал, что Блок в ресторане
Часто сидел допоздна.
В пьянках, подобных кошмару,
Много Есенин успел,
Песни свои под гитару
Пьяный Высоцкий хрипел…
Думал пиит: “Если музу
Буду держать во хмелю,
Может, и я в свою лузу
Шар вечной славы влеплю…”
Месяцы, годы летели,
Слава не шла и не шла,
Дырка заветной свирели
Липкой слюной затекла.
Пил он, карябая строчки,
В двери редакций ломясь,
Но находили листочки
С урнами тесную связь.
Так и не смог вдохновенной
Мир ошарашить строкой.
Пьяница вышел отменный,
А вот поэт – никакой…
ХУЛИГАН
Распускает ночь по ветру слухи,
Ворошит их, словно кочергой,
Будто ходит месяц желтобрюхий
То к одной звездульке, то к другой.
Потерял, охальник, чувство меры,
Заигрался, господи прости…
Говорят, намедни от Венеры
Пьяный брёл по Млечному Пути.
Видели, как с Девами игриво
Флиртовал, сбежав от Гончих Псов,
С Водолеем пил вино и пиво,
Сдал в цветмет тарелки от Весов.
Колобродил, шут, по Зодиаку,
Ковш Большой Медведицы погнул,
Близнецов побил, затеяв драку,
Козерога спящего лягнул.
Сыпанул пургена Льву в похлебку,
Оторвал у Рака две клешни,
Обокрал Тельца, устроил трепку
Овнам, отдыхающим в тени.
А потом завис над тихой речкой,
Засиял…
А мы-то, дураки,
Завздыхали, выйдя на крылечко,
Милым шепчем нежные стишки:
“Что за месяц!
Ах, как сердце бьется!
Ах, спасибо, месяц, за любовь!”
Ну, а он отдышится, встряхнется
И начнет “прикалываться” вновь.
И пойдут по Зодиаку беды,
И покоя не видать уже,
Как от вечно пьяного соседа,
Что живёт на вашем этаже…
ЛЕТОМ
Надувая радостью живот,
Словно Витас, соловей поёт,
Но, увы, за свой волшебный дар
Он не получает гонорар.
Соловья кукушка критикует,
Не поймёшь, то ль ичет, то ль кукует,
И меня, наверное, опять
Обсчитала лет на двадцать пять…
Дней горячих наступает рать.
Начинаю с носа загорать,
И не за горами превращенье
В судака горячего копченья.
ЧТО-ТО В ЖИЗНИ НЕ ТАК…
Щебетали волки.
Выли птицы.
С яблонь глухо падали бананы.
С думой “где бы маком поживиться”
По садам шныряли наркоманы.
На деревьях зайцы гнёзда вили.
Над карнизом квакали лягушки.
Комары, ворча, людей давили,
Чьи-то души грелись на кормушке.
Плыл по тихой речке лом гранёный.
Месяц заворачивался в “дулю”.
А под дубом кот недоучёный
Спичкой выковыривал козулю…
КАКОГО РОЖНА?!
(пародия)
“Как неуютно, как темно
В сырой осенний день!
Гляжу на мир через окно,
По сердцу бродит тень.
Там ветер липы потрошит,
Листву бросая в грязь,
Она стремглав к земле летит,
Пропеллером кружась…
…Какого всё-таки рожна
На это мне глядеть?
…Задёрну штору поплотней…”
Анатолий Чернов.
Гляжу на мир через окно
И начинаю ныть:
Блин, как на улице темно,
Как неуютно жить…
По сердцу взбалмошная тень
Всё ходит взад-вперёд,
Ну, а в саду такая хрень,
Что просто жуть берёт!
Там на ковре, упавшем в грязь,
Октябрь свой суд вершит,
И “тётю липу”, торопясь,
Злой ветер потрошит.
Летят с окрестных яблоней
Пропеллеры листвы,
Глядят, что делает злодей,
Ни живы ни мертвы.
Стучат в окно: “Спасай, поэт!
Дай ветру щелкана!
Ведь мы погибнем!..”
А в ответ:
“Какого вам рожна?!”
Задёрнул шторы поплотней,
Махнул стакан хмельной,
И сердцу стало веселей,
И на душе покой…
ПОХИЩЕНИЕ ПАТРИОТКИ
(Криминально-эротическая сказка)
Так оно или не так,
Был в лесу архипелаг,
А уж нечисти там было!
В особливости Баб Яг.
Говорят, в былые дни
Жили стаями они,
Поворовывали бойко
От Камчатки до Чечни.
То, бывало, налетят
На дурдом иль на детсад -
Были дни, что воровали
Человек по пятьдесят!
Не чурались ни зверей,
Ни баранов, ни курей,
Говорят, что обижали
Даже партсекретарей.
Тех, кто был не очень свеж,
Геморрой имел да плешь,
Людоедам за валюту
Продавали за рубеж.
Только скоро за разбой
Их пугнули КзГэБой,
И бесчисленным налетам
Ведьмы сделали отбой.
А потом пришел и в лес
Политический прогресс,
Перестройка, журналисты,
Криминал, талоны, стресс...
Так оно или не так,
Начался перекосяк,
В эмиграцию пустились
Сотни леших и Баб Яг.
Но одна сказала: "Нет!
Не таких знавала бед,
Патриотке за границу
Эмигрировать не след!"
Не кляня свою судьбу,
Начала с нуждой борьбу,
Починила, подновила
Самоходную избу.
Жили вороны при ней,
Эскадрилия мышей,
Вурдалак, упырь да леший -
Лидер местных алкашей.
Выйдет бабка погулять,
А за ней вся эта рать,
И давай свистеть и каркать,
Улюлюкать да орать.
- Кыш, паршивцы, марш домой!
Что таскаетесь за мной?
Враз накличете Рушайлу
С конспирацией такой!..
Ходит по лесу Яга,
В мыслях тихая пурга.
Видит: речка серебрится,
Золотятся берега.
Дуб стоит. На дубе том -
Дева голая. С хвостом.
Не с каким-нибудь, а с рыбьим,
Груди сочные торчком.
Водопад льняных волос
Аж до талии дорос.
На нее Яга дивится,
Задает такой вопрос:
- Ты русалка, что ль?
- Ага.
А кто ты?
- А я - Яга.
Девка, вроде, ничего ты,
Только больно уж нага...
- Эх, Яга, отсталый ум,
Знать, ты в моде ни бум-бум;
Это... как тебе сказать бы...
Эротический костюм!
- А зачем? А на фига? -
Изумляется Яга. -
Здесь тебе не шоп какой-то,
А дремучая тайга!
Ей красавица в ответ:
- Полно, бабка, тесен свет,
Иногда и в эти дебри
Удальцов приводит след.
И Кащеюшка подчас
Навестить заходит нас,
Мы-то знаем, он любитель
Эротических проказ...
У Яги почти что шок:
"Ах, развратник, ах, сморчок!
Вот с чего ко мне не ходит
Непутевый женишок!.."
С думой грустной и смурной
Побрела Яга домой,
Рассуждая: "Чем я хуже
Этой рыбины срамной?"
Дома сбросила свое
Двухсотлетнее тряпье,
Причесала все, что надо, -
Не Яга - Мирей Матьё!
Чем-то спрыснула лицо,
Съела галочье яйцо
И походкой примадонны
Плавно вышла на крыльцо...
Из-за елей, из-за пней
Появляется Кащей.
Увидал Ягу, опешил,
Проморгался, крикнул: "Эй!
Ты зачем, моя краса,
Распушила волоса?
Для какой такой затеи
Оголила телеса?"
- Ты, дружок, не делай шум,
Не сгущай ревнивых дум.
Энто я чичас надела
Ер-ротический костюм!
- Во-н-на как, - присвистнул друг,
Обойдя Ягу вокруг, -
Да для ентого костюма
Надо мойку и утюг!..
На него, как на врага,
Чуть не бросилась Яга:
- Прочь отседа, недостойный,
Костяная кочерга!
Поразмыслив, что и как,
К ней Кащей метнул свой шаг
И унес Ягуню в избу,
Распалившись, как маньяк!
Это дело, эге-ге,
По душе пришлось Яге,
И, клохча, тряслась избушка
На куриной на ноге...
Бурный, словно ураган,
Начался у них роман,
И унес влюбленных ветер
За какой-то океан...
Тут кончается сюжет.
Где они – простыл и след.
Может быть, еще вернутся,
Но скорей всего что нет...
ОСЕЧКА ВЫШЛА
Как и многие в селе
Деловитые крестьяне,
Прикипел душой к земле
И к своей корове Ваня.
Вся печаль была лишь в том,
Что буренка одряхлела,
И все реже с молоком
Семья Вани кашу ела.
По подойнице пустой
Удрученно барабаня,
Он задумался: “Постой,
Надо что-то делать, Ваня.
Видно, ладушку мою
Заменить я должен срочно,
Жаль, в Ивановском краю
Коровенки худосочны…”
Тут жена с советом: “Вань,
Ты не кис бы на диване,
Отправлялся бы в Рязань…”
“А чегой-то мне в Рязани?”.
“Был тут телерепортаж –
Будто с нынешнего года
Там запущена в тираж
Сверхудойная порода.
Не мешало бы и нам
Молодухою разжиться…”
В общем, с горем пополам
Наскребли, как говорится.
Дал колхоз в дорогу “МАЗ”.
… Долго ль, коротко ли, Ваня
В день погожий, в добрый час
Воротился из Рязани.
Радость в доме велика,
Молоко пьют даже куры.
Но … пора бы звать быка
Для известной процедуры.
Был в деревне супермен -
Круторогий “Казанова”,
Не совсем еще растлен,
Дело знающий толково.
Вот его и привели
На свиданье с юной Милкой,
Подбодрили, как смогли,
Подтолкнули к страсти пылкой.
На красотку такову
Бык уставился: невеста!
Ну, а Милка на траву
Села важно – и ни с места.
“Казанова” так и сяк,
Прыгнет сзади, тронет сбоку,
Пляшет, скачет, как дурак,
Есть желание, нет проку.
Грозно дышит, зло глядит,
Весь – подобие вулкана,
А буренушка сидит,
Как царевна-несмеяна.
Бык взревел, затряс башкой:
Сколько можно издеваться?!
И побрел на водопой –
От позора отмываться.
Ваня шибко погрустнел:
Что за выходка коровья?
То ли сглазить кто успел,
То ль какое нездоровье?
Ночь не спал он, а с утра,
Не присевши к самовару,
Милку с теплого двора
Потащил к ветеринару.
Тот буренку осмотрел:
Ни единого изъяна.
А когда “стопарик съел”,
Расспросить решил Ивана:
“Где ж ты взял ее, милок?”
“ Да в Рязани, что б ей в дышло!..”
Врач хихикнул в кулачок:
“Тут как есть, осечка вышла;
Не добьешься ни хрена!”
“Почему?!” – опешил Ваня.
“У меня, милок, жена
Тоже родом из Рязани…”
Двенадцать Месяцев,
или история
Новогодней оттепели
(Сказка)
Двенадцать Месяцев, двенадцать братанов -
От пацанов до старых храпунов –
Решили, типа, как и весь народ,
Под елкой ночью встретить Новый год.
Договорились, как всегда, заране,
Что “стрелка” будет на лесной поляне,
Что посох, бриллиантами искря,
Останется пока у Декабря.
И вечером глухим в глубины леса,
Урча, вползали джипы, мерседесы,
И видел Волк, и наблюдал Кабан,
Как за братаном выходил братан.
Вот все двенадцать вышли на поляну,
Засуетились. Все пошло по плану,
Сцепили руки, сдвинулись в кружок,
Чтоб притоптать на стойбище снежок.
ВОЛК - КАБАНУ:
Глянь-ка, что-то затевают,
Из машин кули таскают.
Ух, ты, сколько тут еды-то
Разложили неприкрыто!
Глянь - прессованное мясо,
Рыба красная, колбасы,
Балыки, сыры, икра,
Ножек “бушевских” гора,
И, считай, на едока -
Три бутылки коньяка…
КАБАН:
Да, уж! Весь лесной народ
Столько за год не сожрет…
Я похрючил по лесам,
А теперь вот вижу сам,
Как жируют слуги Года…
Что ж тогда до “слуг народа”!
***
Ну, а компания уже дрова таскает,
В большую кучу дружно их бросает,
И, прыгая по веткам сотней ног,
К вершине устремился огонек.
Вот он взмахнул искрящими крылами,
Потом в большое превратился пламя.
И слушало зверье со стороны,
Как сдвинулись со звоном стаканы.
И понеслась коньячная потеха!
Каскады шуток, анекдотов, смеха,
Потом пробился мат сквозь шум и гам,
Бутылки полетели по кустам…
ВОЛК:
Ну, ребята увлеклись,
Что-то быстро набрались.
Хорошо бы,
Чтоб без злобы
Между делом подрались…
КАБАН:
… и тогда бы у братвы
Мы оттяпали жратвы!
Будем ждать, пока напьются
До потери головы.
ВОЛК:
Вон, старик Декабрь уже
Отрубился на кряже.
Месяц Март, схвативши посох,
Бьет стаканы на подносах,
Распаляясь в кураже.
***
Поздравившись, кто смог, с пришедшим годом,
Вокруг костра сплясали хороводом,
Петардами пальнули в небеса
И вновь подняли пьянки паруса.
Коньяк, однако, был уж на исходе.
Задумались: на чьем бы вездеходе
Добраться до ближайшего ларька
И взять хотя бы ящик коньяка.
Месяц МАЙ:
По логике, за “огненной водой”
Должон бы ехать самый молодой,
Но брат Январь для этих целей мал,
Да и с законом может быть скандал.
Месяц АВГУСТ:
Пусть едет Март! Хоть он и пьян на вид,
Но, дурь прогнавши, станет башковит.
***
А Март и рад, а Март уж на колесах,
Зачем-то взял с собой волшебный посох,
Который должен быть у Января,
И укатил, хлебнув “полпузыря”.
Сидят братки, остатки допивая,
Октябрь с Апрелем обнялись, зевая…
И тут Февраль, метелей властелин,
“Базару” сделал новому зачин.
ФЕВРАЛЬ:
Вот ты скажи нам, страстный брат Июнь:
Сажаешь ты цветов - куда ни плюнь.
Чего ты нынче думаешь достичь?
ИЮНЬ:
Ха-ха! Побольше “зелени” настричь!
ФЕВРАЛЬ:
А ты, брат Май, всех гонишь в огороды,
Выводишь в поле борону и плуг.
Каков ты будешь - таковы и роды
Сады и нивы понесут вокруг.
МАЙ:
Какой тут плуг, какие бороны,
Когда на все четыре стороны
В полях заброшенных видна
Одна полынь да бузина?!
А садоводам надо бдеть –
Могу их труд снежком одеть…
ЯНВАРЬ:
Ты вредный, Май! Но вот Июлю
Навряд ли ты покажешь “дулю”,
Он ходит с молнией в руке,
Чуть что – шарахнет по башке…
ИЮЛЬ:
Чем лишний раз идти на нары,
Слетать мудрее на Канары.
Ты лучше, брат, у Октября
Спроси – он супится не зря,
Молчит да жмурится, как кот,
А после - бац – переворот!
ОКТЯБРЬ:
Вот я - не сею и не жну,
Но в закромах моих припасно,
Деревьев золото в казну
Я сыплю вовсе не напрасно.
И, коль напросят - на страну
Вновь революцию срыгну…
***
Вдруг стала быстро портиться погода:
Весенний дождь закапал с небосвода,
Сошла теплынь, снег начал таять спешно,
Лес растворился в темноте кромешной.
Все зароптали: “Что же ты, Январь?
Очнись! О землю посохом ударь!”
Январь зевнул, икнул в ответ: “Дык… нету…
Не помню, как проспал я палку эту…”
АПРЕЛЬ:
Мне все понятно!
Братцы, по машинам!
Придется Марту всыпать от души нам.
Наверно, с отморозками базарил
Да посохом в сердцах о землю вдарил,
Вот и пошел в природе перекос…
Воротим зиму, возродим мороз!
(садятся в машины, уезжают)
ВОЛК:
Ну, вот и славно, в свой черед
И мы отметим Новый год.
Надеюсь, снедь, что видим тут,
Желудки наши перетрут.
КАБАН:
Что поместится – съедим,
Отнесем детишкам,
Остальное отдадим
Лисам да зайчишкам.
И в тот же миг на место бывшей “стрелки”
Сбежались дружно зайцы, лисы, белки;
Пришел медведь, бессонницей разбитый,
Нашел коньяк в бутылке недопитый,
Поел и выпил, крякнул: “Ну и ну,
Теперь-то я, наверное, усну…”
Прилетел и старый ворон,
Звери знали, что не вор он,
Что имеет право сесть
И чего-нибудь поесть.
Всей компанией лесною
Пировали до утра.
Все мясное, все мучное,
Сыр и черная икра,
Корки, косточки, кожурки -
Сладких фруктов два ведра –
Все исчезло, лишь окурки
Было видно у костра.
Звери пели и шутили,
В дождь о снеге не грустили.
Хорошо лесной народ
Нынче встретил Новый год!
***
А наши Месяцы, крутые братаны,
По мутным лужам, характерным для весны,
По городу метались на колесах,
Искали Март и драгоценный посох.
Вдруг видят за ларьком, у старых лип
Стоит знакомый серебристый джип.
С мольбой о снеге
пьяного придурка
В нем ублажала юная Снегурка.
Увидев столько возмущенных харь,
Март сразу вспомнил о своём заданье,
Сообразил, что будет наказанье,
И почему без посоха Январь.
Снегурку в легком приступе невроза
Прогнали к Деду, стало быть, к Морозу,
А Марту чуть не вышибли мозги,
Пиная дружно в двадцать две ноги…
Январь же посох взял, поднял: “Эхма!”
Ударил оземь.
Началась Зима…
С Днем 8-е Ма!..
Мы полдня склоняли Музу
К плодотворному союзу,
Ублажали и просили,
Чай и кофе подносили…
Муза ж нам, смеясь, сказала,
Что до нас ей дела мало,
И что ей на Женский день
Заниматься с нами лень.
Оказалась эта дама
Своенравна и упряма,
Нам ни в чем не помогла,
Повернулась и ушла.
Мы не думали сдаваться
И для женщин дорогих
Все ж решили постараться,
Написать веселый стих.
Вот они, души потуги,
Плод игривого ума:
“Драгоценные подруги!
Всех вас с Днем Восьмое ма!..”
Рта открыть не успеваем,
В мыслях – хаос, кутерьма…
“Драгоценные подруги!
Всех вас с Днём Восьмое ма!..”
Мама родная! Так что же,
Неужель идём ко дну
И для дам уже не можем
Мы сказать ни “тпру”, ни “ну”?!
… Вот в такой большой печали
Пребывая день и ночь,
Мы друг с другом мозговали:
Чем бы горюшку помочь?
Тут зашел сантехник Вася:
“Это горе – не беда.
Ведь у вас же есть в запасе
Специальная вода?”
Мы, как водится в России,
Выпили по двести грамм,
Выпили да закусили,
И – нашлись слова для дам!
“Славный день – Восьмое Марта!
Тот, кто жить не мог без мата,
Нынче с видом дипломата
Дарит женщинам цветы.
Будьте счастливы, красивы,
Милосердны, терпеливы,
Возрождайте в нас порывы
Светлых чувств и доброты!”
РАЗМЕЧТАЛСЯ…
Я кладу под микроскоп
Тощую зарплату.
От волненья бьёт озноб,
Очи – по квадрату.
Вижу: кучка ого-го,
С Белый дом, не меньше.
В мыслях сразу – мотовство,
Море, ласки женщин.
Побежал в мечтах, как бык,
По земному шару.
Вдруг рогами в землю – тык,
В самую “Канару”!
Огляделся – сколько дам
В шоколадной коже!
Вот оно, “шерше ля фам”,
Тут зевать не гоже!
Утром двинул в казино -
Попытать удачу.
Это было неумно,
Посмотрю-ка сдачу…
По карманам стал скрести –
Сосчитал наличку.
Вздулась мысль - приобрести
Яхту-невеличку…
Вдруг жена с вопросом: “Вась,
Ты принёс зарплату?
Я купить тут собралась
Пуговку к халату…”
Оторвал вспотевший глаз
Я от микроскопа,
Грустно молвил: “Вот-те раз,
Эка ты растрёпа!
Вот зарплата.
Вся, как есть.
Но твои расходы
Снова нас заставят сесть
Лишь на хлеб да воду…”
2011 г.
ВИЗИТ
На помощь “Скорую” бегут,
Идут, ползут спеша…
А тут явился баламут:
“Душа болит! Душа!
Лечите, грешную, скорей,
Снимите боль и стресс…”
Как будто враз помогут ей
Укол или компресс.
В тот час не вор, не хулиган
С банкета к вам забрел.
Он по-есенински был пьян,
По-маяковски зол.
Ну, что ж теперь – попутал бес.
Не велика беда.
Конечно, было б МЧС,
Свернул бы он туда.
Он просто был общенью рад
И не спешил во тьму,
И менторукий спецнаряд
Был вызван ни к чему.
Но если б был он трезв и тих
И нес домой букет,
То никогда бы этот стих
Не родился на свет…
Из жизни внутренних органов
Ночью сердце спешило, стучалось куда-то,
А куда и зачем - не пойму я пока:
Может, в кассу, где раньше давали зарплату,
А быть может, в закрытую дверь кабака.
Мысли-дятлы по нервам дубасили звонко,
Свист в груди и в носу нарушал тишину,
И побитой собакою ныла печенка
На большую, припавшую к окнам луну.
Закрывала дремота туманом рассудок,
Тяжело было в легких. Метался язык.
Селезенка стонала. Сжимался желудок,
Почки пухли и чахли. Щеку дергал тик.
Желчь кипела внутри. Лез хондроз воровато,
Ну а сердце спешило, стучалось, пока
Вдруг не стало ни кассы, где нету зарплаты,
Ни луны, ни закрытых дверей кабака...
Муза посетила...
Опять поэт в своей квартире
Укромный ищет уголок.
Ему на сердце давят гири
Еще невысказанных строк.
Уединился, резво пишет,
Глаза огнем воспалены
И в этот миг из кухни слышит
Поющий голосок жены:
Да граммов триста макарон...
"...Звезда вечерняя погасла,
И стал печальным небосклон..."
Сходил, принес. Душа в полете,
И снова голос - как во сне:
- Ты не забыл, мой милый Гете,
Кашпо приделать на стене?
Прибил!
"...Весною и старушки
Сияньем наполняют взор..."
любезный Пушкин,
Почистить в комнате ковер?
Пошел, почистил!!
"Первый птенчик,
Чирикнув, выпал из гнезда..."
Пока не кончилась вода!
Он спинку трет, супруга млеет
И даже охает слегка.
Поэт же об одном жалеет -
Что нету в доме чердака...
Комар
Погасив на стенке бра,
Захотел поспать я,
Вдруг услышал комара
Над своей кроватью.
Где-то там, под потолком
Как сверло запело.
Подбирается тайком,
Чтобы впиться в тело.
Ниже, ниже...вот, сейчас
Р-раздавлю заразу!
Он мне – р-раз
под левый глаз,
Я - рукой по глазу!
Сыпанул искристый свет,
Сна как не бывало,
А его в помине нет,
Этого нахала.
В гневе праведном лежу,
С замираньем духа,
Плавно руку отвожу,
Чтоб ударить в ухо.
Слышу вновь он "правит бал"...
Получай как надо!
До утра в ушах стоял
Грохот канонады.
У окна рассвет встречать
Сел я, весь избитый.
На глазу стоит печать,
А комар убрался спать.
Сытый...
ПРАПОРЩИК СУШИН
В Армии Российской
вновь покой нарушен,
В рот нейдет служивым водка и еда.
Оставляет службу прапорщик наш Сушин,
И к тому же старший.
Вот ведь в чем беда!
Горя скрыть не могут даже генералы,
Без конца Верховный валерьянку пьет.
Оживилась НАТО, грезят зубоскалы,
Что теперь Россия вовсе пропадет.
А она с укором: "Несолидно, Вася,
Ведь тебе всего-то нынче сорок пять,
Жизнь в уме и в теле только началася,
Без тебя мне, Вася, вряд ли устоять..."
Но товарищ Сушин думает иначе:
"Ах, не надо плакать, я ж не на Луну;
Если, скажем, НАТО в бой на нас поскачет,
Я к винтовке мигом острый штык примкну."
Он мужик хороший, много лет женатый,
Весь в отца наследник - юный Сушин-сын.
Год свой юбилейный, то бишь 45-й,
Прапорщик встречает вовсе без седин.
То, что в ратном деле славный он работник,
В части знает каждый. Но скажу без врак:
Он еще вдобавок удалой охотник,
А еще вдобавок - заводной рыбак.
Как узнают звери, как услышат птицы,
Что собрался Сушин побродить с ружьем, -
Кто-то мчится в дебри, кто-то за границу,
А иначе - крышка им в лесу своем.
А когда выходит на рыбалку Вася -
Рыба прямо в сети так сама и прет,
Знает: где ни прячься, где ни укрывайся,
Прапорщик дотошный все равно найдет.
Любит Сушин книги, процедуры в баньке;
А когда накатит на душу тоска,
Он вздохнет и скажет: "Хорошо б по банке
Водочки откушать да попить пивка..."
Вот такой, ребята, прапорщик наш славный,
И к тому же старший, если быть точней.
Он, стакан поднявши, переходит плавно
На тропу гражданских, беззаботных дней.
Что ж, и мы поднимем полные бокалы,
Грустью, как прохладой, сердце обдает.
Неспроста о Васе плачут генералы,
Неспроста Верховный валерьянку пьет...
Магнитная буря
Выпал снег в начале дня
А к концу растаял.
Пес на улице меня
Ни за что облаял.
Обгоняя мужика,
Зацепил за пятку,
У знакомого-то ларька
Потерял перчатку.
Дома окуня, забыв,
Сжег на сковородке,
Погасил в душе порыв
Выпить рюмку водки.
В телевизоре мелькнул
Олигарх проклятый,
Даже кот лапшой срыгнул
На диван помятый.
В общем, день ни то ни се,
Полный зла и дури.
Говорят, что это все
От магнитной бури…
Самая малость…
В жизни я никому не завидовал,
Я греха такового не раб.
Мне бы дачку хотя бы в Завидово
Или дом на Рублёвке хотя б…
К счастью, жаждой наживы не ранено
Мое сердце, которым чудил.
Мне б карманные деньги Потанина –
Я хотя бы текстиль возродил!..
СВОИ!
Компания рогатеньких,
Зелененьких, хвостатеньких
В кафе среди поддатеньких
Искала мужика.
Здесь поутру за столики
Стекались алкоголики,
Чтобы в печенках колики
Угомонить слегка.
Глядят чертяги резвые
На хари их нетрезвые,
На их носы облезлые…
И тут встает амбал:
- Чегой-то вы, копытные,
Не в меру любопытные?
Хоть для других вы скрытные,
Но я-то вас узнал!..
И ТАК ВЕСЬ ГОД…
Тебя во сне под вьюгой вижу,
Стремлюсь к тебе, встаю на лыжи,
Но просыпаюсь в час рассвета,
А на дворе – сплошное лето.
В минуты новых сновидений
Меня звала ты в лес осенний,
А наяву ручьи шумели
И с крыш трезвонили капели.
Потом ты снилась мне на пляже –
Лежишь, носки из шерсти вяжешь.
Я вмиг хватаю плавки, ласты…
А на дворе – мороз зубастый!
Потом весной, в траве зеленой
Манила ручкой оголенной,
Звала побыть наедине…
Но стыл ноябрь в моем окне!
И так весь год – круги обмана.
Уж я бояться стал дивана,
А лишь вздремну – ты снова снишься,
Но подарить любовь боишься.
Другу-Водолею
На дороге лежит подкова,
Пыль клубится в лесной дали...
Говорят, А.В.Рыбакова
Годы в молодость увезли!
Подловили “ребятки” Саню,
Стали руки ему крутить,
А потом затолкали в сани
И во всю припустились прыть.
Весть про дерзкое похищенье
Мне пришла за тарелкой щей.
Я на месте того преступленья
Сразу много узнал вещей.
Вот очки. Раздавили. Жалко.
Вот клочок из его кудрей,
Пачка “Примы” и зажигалка,
Кусок мыла фирмы “Амвей”…
- Где ты, Саша? – спросил я у поля,
Но молчание шло от него.
Я порылся у елки в подоле,
Но и там не нашел никого.
Я у месяца-хулигана
Долго спрашивал “Где мой друг?”
Месяц только кривился пьяно,
Ухмылялся…
Но слышу вдруг:
Кто-то шумно бежит во мраке,
По лесам разливая вой.
Я, естественно, вмиг к атаке
Приготовился – к лобовой.
Пригляделся – так это ж Саня!
Сразу: “Как ты?” да ох, да ой!
И взлохмаченными усами,
Плача, ткнулся ты в ватник мой.
- Дай скорей сигарету, Женя,
Да и выпить – хоть три глотка…
Нахрена мне омоложенье –
Для нестарого мужика?!
Лишь подумал, что надо снова
Жить, как жил, да идти в менты, -
Сразу деру дал, да такого,
Что трещали в лесу кусты!
- Ну и славно. И успокойся, -
Утешал я тебя, как мог. –
На сегодняшний день настройся,
Выпей водочки под шумок.
Я сомненья твои развею,
Крепко руку тебе пожму.
Точно знаю – у Водолея
Все получится по уму!
2012 г.
САДОВАЯ СЕМЕЙКА
В саду живёт весёлая семейка:
Лопата, грабли, пугало и лейка,
Окопка, вилы, прочий инвентарь,
Который нынче нужен, как и встарь.
Нетрудно догадаться, что весной
Лопата увивается за мной
И вместо нежной просьбы: “Поцелуй…”
Она мне шепчет: “На руки поплюй,
Возьми меня…вонзи в тугую плоть
Да не забудь и сорняки полоть…”
Потворствуя навязчивой лопатке,
Начну копать оттаявшие грядки
И тут же пичкать их навозом впрок,
Как требухою пичкают пирог.
А рядом грабли уж топырят пальцы,
От долгого безделия страдальцы:
Мол, так и быть, минутки две курни
И вспаханную землю борони.
Им дела мало, что уже до боли
В мои ладони клеятся мозоли,
Что по спине течёт солёный пот,
И опустел от завтрака живот.
Потом жена на этих грядках ловко
Сажает перцы, огурцы, морковку,
Салаты, помидоры, лук, чеснок…
И – новый начинается виток!
Теперь в саду на след мой, как ищейка,
Кивая на жару, выходит лейка.
Я с ней дружить не очень-то хочу,
Но та грозит: “Взбрыкнёшься - замочу!”
И, вспомнив опыт, что с годами добыт,
Беру я лейку наглую за хобот,
И мы идём среди кустов вдвоём,
Маршрутом давним “грядки - водоём”.
Польёшь, присядешь отдохнуть немножко
И вдруг увидишь, что взошла картошка.
Почти близняшка старой кочерге,
Окопка скачет на одной ноге.
Она, зараза, на язык остра:
“Чего сидишь? Окучивать пора!”
И вновь до изнурения, до пота
Начнётся монотонная работа,
Встают за гребешками гребешки,
Но вижу - полосатые жуки,
Что славятся могучим аппетитом,
Пестрят кругом в соитии открытом.
“Ты без меня не вытравишь жука!” –
Опрыскиватель крикнет с чердака.
И мы тогда вдвоём на супостатов
Обрушим гнев российских химикатов:
“Умри, презренный, так тебе и надо,
Ползучий диверсант из Колорадо!”
Но вот уж осень. Финиш заготовки.
Спина просохла. Урожай в кладовке.
Посплю подольше, подлатаю силы.
Но тут дорогу преградили вилы.
Грозят мне растопыркою железной:
Мол, ты куда направился, любезный?
Мол, отдыхать пока что не годится –
Ботва лежит на грядках и в теплице,
Крапива за двором, дорожки в хламе,
Всё это быть должно в компостной яме.
Ох, и достали вы меня, ребята!
Неймётся вам, покуда не горбата
У вашего хозяина спина!
Тут пугало, садовая шпана,
С причёской, как обшивка на вигваме,
Пустыми замахало рукавами:
“Ой, не могу! Смотрю на вас всё лето,
Без отдыха вы тут, без культпросвета,
Один лишь труд на радость животу.
Да и меня впрягли, чтоб на посту
Я стерегло бессменно ваши сотки,
В зипун одели, в рваные колготки
Да в шапку достолыпинских времён.
Стою придурком, вою на ворон.
А где спасибо мне? А где награда?
В полицию служить уйду из сада!
Уж там-то при зарплате да нагане
Мне не придётся жить в нужде и рвани.”
***
Люблю свою садовую семейку!
Что делать, если лишнюю копейку
Страна родная, будто скряга, жмёт,
И тощий МРОТ к земле нагнул народ...
2012 г.
И СКАЗАЛ ГОСПОДЬ…
Как-то раз, когда к губам
Я поднёс бокал,
“Будешь пить – стихов не дам!” –
Мне Господь сказал.
Он напомнил про грехи
На моих весах
И что лучшие стихи –
Там, на небесах…
Я на миг оторопел,
Поперхнулся, но
Хорошо, что не успел
Проглотить вино.
Это что ж за тля слила
Женькин адресок,
Что Всевышний у стола
Вмиг меня засёк?!
Я задумался всерьёз –
Как мне дальше жить,
Неспроста навис вопрос:
Пить или не пить?
Вижу, муза на меня
Устремила взор,
А ведь с нею мы родня
С очень давних пор.
Муза, счастья не тая,
Бровью повела:
“Ты прости, но это я
Адрес твой дала…”
Нам с тобою, говорит,
Врозь никак нельзя,
А вино, что зло творит, -
Не твоя стезя.
Я согласно покивал
Трезвой головой
И поднял другой бокал -
Со святой водой.
И сказал Господь: “Твори
И успехи множь,
И с небес стихов бери
Сколько унесёшь!”